Проблемы социального обеспечения весьма серьезны для России с точки зрения ее социальной стабильности. Появление таких понятий, как “новые бедные” и “обнищание средних слоев”, при одновременном стремительном обогащении препринимателей и менеджеров заставляет предполагать, что происходит постоянно углубляющаяся дифференциация между бедными и богатыми. Эта дифференциация оказалась совершенно новым культурным феноменом для бывшего “советского человека”. В прежние времена консумирование определялось не столько покупательной способностью, сколько возможностью доступа к тем или иным товарам и услугам. Деление людей на граждан первого и второго сорта зависело от их принадлежности или непринадлежности к номенклатуре. Новая же дифференциация зависит от предприимчивости, работоспособности, готовности к риску. При этом многие - особенно те, кто по-прежнему остались менее обеспеченными - склонны субъективно отождествлять оба типа дифференциации, то есть видеть в “новых богатых” новую привилегированную номенклатуру. Отсюда следует проблема, которая состоит в том, что экономическая состоятельность, уровень консумирования опять-таки не представляются производными от индивидуального трудового вклада и затраченных усилий. Человек все еще не осознает, что он сам несет ответственность за свою социальную ситуацию, что он сам должен позаботиться о себе, обеспечить себя. Прежняя система социального обеспечения практически полностью разрушена; предрождественские выпуски едва ли не всех крупных немецких газет публикуют душераздирающие репортажи о российских пенсионерах, которые не в силах свести концы с концами, получая обычную пенсию. Все это оборачивается социальным и моральным упадком, который в свою очередь создает новые социальные проблемы. Это особенно относится к тем, у кого никогда не было возможности обеспечить собственное будущее. Даже людям, скопившим к 90-м года деньги на старость, чтобы не слишком зависеть от государственных пенсионных выплат, оказались из-за инфляции на грани нищеты. Неконтролируемый отпуск цен, состоявшийся в мае 1992 года, обусловил инфляцию до 2600 % в год. (Michalowski 1993, S.93)

Здесь также существенны два момента. Необходимо создать дееспособное солидарностное сообщество, которое смогло бы защитить слабых и одновременно дать возможность для частных инициатив в социальной сфере. Пока остается открытым вопрос, какую форму будут иметь системы, способные воспрепятствовать дальнейшей эрозии социальной сферы. Возможны, скажем, системы, где акцент будет сделан на самообеспечении (социальное страхование по месту работы, частные социально-страховые учреждения и объединения и т.д.). С другой стороны, параллельно могут быть предусмотрены и государственные меры по социальному обеспечению (минимальная пенсия, социальная помощь и т.д.). Важно, чтобы формировалось солидарностное сознание, которое могло бы послужить прочной основой для реализации той или иной модели.

Переходим к третьему пункту.

. Самосознание предпринимателей

Согласно экономическим теориям, конкурентный механизм вынуждает препринимателя под угрозой банкротства напрягать свои силы в экономическом соревновании. Благодаря этому возникает образ предпринимателя как человека, самостоятельно ведущего хозяйственную деятельность на собственный страх и риск. Подобный идеальный образ немецкого предпринимателя был, возможно, достаточно жизнеподобен в начале века или в начальную послевоенную пору. Впрочем этот образ продолжал оставаться неким ориентиром и для последующих поколений. В ссылках на традиции немецкого предпринимательства неизменно фигурируют многочисленные примеры технического, экономического, социального новаторства немецких предпринимателей. Все это опиралось на активную работу союзов предпринимателей, а также на готовность предпринимательских структур брать на себя образовательно-политические, социально-политические и экономико-политические задачи.