Так, развитие теории организации труда и управления производством с самых первых шагов осуществлялось в тесной связи с хозяйственной. Эту весьма перспективную тенденцию закрепила Вторая Всесоюзная

конференция по НОТ, прошедшая в марте 1924 г. и предложившая понимать НОТ как «процесс внесения в существующую организацию труда добытых наукой и практикой усовершенствований, повышающих общую продуктивность труда» [12, c. 29]. Наконец, и это чрезвычайно важно подчеркнуть, помимо научно - изыскательской и рационализаторской, многие ведущие институты осуществляли и третью важную функцию - подготовку персонала. Таким образом, в ведущих научных центрах страны органично переплетались три вида деятельности - научно - изыскательная, рационализаторская и учебная. Это триединое переплетение следует считать одной из наиболее замечательных находок российской организационно - управленческой мысли 1920-х гг., ибо в ней - суть механизма формирования науки о менеджменте.

Интересно отметить, что немецкий профессор Монрой, посетивший в те годы ЦИТ, записал в книге отзывов: «В Западной Европе до сих пор не существует такой комбинации исследовательского и педагогического учреждения» [4, c. 191]. Выработанный в творческой атмосфере НЭПа механизм развития отечественного научного менеджмента и предопределил то обилие разнообразных теоретических подходов к анализу организации и управления, которое имело место в 1920-е гг. Остановимся кратко на основных концепциях. Прежде всего, следует выделить наиболее широкие по охвату анализируемых явлений общеорганизационные подходы, определяющие общие принципы, свойственные любым видам организационной деятельности. Хронологически первым (не только в российской, но и в мировой литературе) и, пожалуй, самым фундаментальным стал «тектологический» подход, сформулированный А.А. Богдановым. Концепции Богданова уже была посвящена специальная статья [11, с. 124], что позволяет ограничиться лишь краткой характеристикой его главной идеи, суть которой состоит в положении о наличии неких общих законов, присущих любым организационным процессам, протекающим в природе, обществе, экономике.

В своём докладе на Первой конференции по НОТ Богданов поставил перед организационной наукой задачу систематизации огромного организационного опыта человечества и вооружения руководителей знанием организационных законов [20, с. 9]. Анализируя сущность организации, учёный высказал идею о необходимости системного подхода к её изучению, дал характеристику соотношения системы и её элементов, показал, что организованное целое больше простой суммы его частей. Автор далее сформулировал ряд интересных мыслей о структурной устойчивости системы и её условиях, об основных организационных механизмах - формирующем и регулирующем, - о необходимости применения математического аппарата при анализе организации. Он выдвинул идею «бирегуляторов» (или механизма двойного взаимного регулирования), родственную понятию «обратные связи» в кибернетике, обосновал понятия «цепной связи», «принципа минимума» и др. Все эти и многие другие суждения Богданова позволяют говорить о глубоком родстве его организационной науки с такими современными отраслями научного знания, как кибернетика, теория систем, теория организации и др., возникшими несколькими десятилетиями позже опубликования работ русского мыслителя и также имеющими в своей основе идею изоморфизма различных организационных структур. Правда, пропагандируя мысль о существовании общих для любых организационных процессов законов, Богданов не избежал опасности их известной фетишизации. Знание общих закономерностей чрезвычайно важно, но при этом нельзя забывать и о том, что необходимо познание каждого конкретного типа управления, возможное лишь на основе и в процессе изучения соответствующего ему объекта, а также законов его существования и развития. Всеобщая организационная наука А.А. Богданова оказала серьёзное влияние на учёных, поддержавших исходную посылку автора о существовании общеорганизационных законов. В их числе были, в частности, П.М. Есманский и П.М. Керженцев. Однако в отличие от глобалистского подхода Богданова эти авторы ограничили круг поисков общих законов и принципов социальной сферой. Восприняв идею Богданова о необходимости создания организационной науки, они вместе с тем не соглашались с его «всеобще - теоретическим», непомерно абстрактным подходом, слабо связанным с актуальными проблемами хозяйственного управления. Так, директор ТИНОПа П.М. Есманский в своём выступлении на Первой конференции решительно возразил Богданову, отметив, что одного общетеоретического подхода, исповедуемого всеобщей организационной наукой, недостаточно: «Мы должны ещё… дать методы для установления системы управления в различных областях… а также применения этой системы на практике, в жизни» [20, c. 20]. Это - задача прикладной науки организации, отношение которой к всеобщей организационной науке Есманский сравнил с отношением геодезии к геометрии или электроники к физике. Важно подчеркнуть, что в своих построениях автор отталкивался от идеи, согласно которой применение научных принципов возможно ко всякой организаторской работе вообще: «Правильная организация должна стать краеугольным камнем и не только в отдельных предприятиях, в отдельных отраслях промышленности, но и во всем хозяйстве, в органах общественного управления, в армии, в профсоюзах, в партии, словом, во всех органах страны». В таком же ключе мыслил и П.М. Керженцев, доказывавший существование универсальных принципов, свойственных любой деятельности по руководству человеческими коллективами. Благодаря этому подходу учёный сделал чрезвычайно важный вывод о возможности и полезности перенесения организационного опыта из одних областей в другие [10, c. 276]. Считая, таким образом, что в любой организаторской работе с людьми имеются общие закономерности, Есманский и Керженцев, по существу, предвосхитили основную идею праксиологии применительно к организационной деятельности. Среди разнообразных течений российской организационно - управленческой мысли заметно выделялся психофизиологический подход. Сторонники этого направления не возражали против идеи общеорганизационных законов, но и не придавали ей сколько-нибудь значительной роли, ибо не эти законы, по их мнению, являются определяющими в деятельности руководителей. Главным для всех менеджеров должно стать знание психофизиологических законов функционирования человеческого организма, необходимое для наиболее эффективного использования рабочей силы. Только такое знание позволит возвести традиционную организацию труда и управления в ранг действительно научной организации. Естественно, подобная исходная посылка автоматически делала их непримиримыми идейными противниками тейлоризма. Наиболее яркими представителями психофизиологического подхода к анализу проблем менеджмента стали В.М. Бехтерев и О.А. Ерманский. К сожалению, организационно - управленческие воззрения выдающегося русского учёного академика В.М. Бехтерева до сих пор не исследованы. В основе его взглядов лежала мысль о том, что научно организованный труд есть нечто иное, свою энергию с наибольшей производительностью, считаясь в то же время с возможностями работающего организма. В отличие от тейлоризма и фордизма, в центре внимания лидера русской психофизиологической школы находился носитель рабочей силы - работник как сложное биосоциальное существо. Крупнейший дефект тейлоровской системы, по Бехтереву, состоит в том, что она, выясняя и устанавливая наиболее рациональные способы использования машин и оборудования, крайне нерациональна по отношению к живому труду. Организуя «механизм работы и извлекая из рабочих рук всю возможную энергию для поднятия производства путём поощрительных ставок, эта система уделяет сравнительно мало внимания сбережению от изнашивания самой человеческой машины, не вводя каких-либо научных методов для установления той меры, длительное превышение которой может отражаться неблагоприятно на состоянии самой человеческой машины и её здоровья» [1,